в попытках сберечь тебя, себя я калечу

Её тонкие пальцы неспешно перебирают страницы книг. Не то что бы древние, они все равно производят впечатления старинных фолиантов. Сколько им там? Лет сто, не больше. Вековые издания, почти её ровесники. Жаклин испытывала к этим книгам болезненно неестественную привязанность. Она знала на зубок каждую строчку, с легкостью угадывала расположение слов и с огорчением замечала новые пятна и трещинки на страницах. Одного взгляда для неё было достаточно, что бы запомнить каждую мелочь, но не за давно забытыми знаниями снова и снова Джекки открывает старые книги. Они её ровесники. Пусть кто-то старше или младше лет на пять, да даже если на десять или пятнадцать - не страшно. Дети одного времени, одной эпохи. С ними она ощущает незримую связь. Хотя нет. Дело даже не в возрасте. Лонгривер полон древних созданий навроде нее. Жаклин была уверена, стоит поискать и она встретит еще более древних чудовищ, что когда-то упали на землю. Все они тянутся сюда, словно сонные комары, насосавшись крови арабов в жарких пустынях спешат вернуться в родные топи. Жадные, склочные, большинству из них была свойственна мудрость отцов и матерей, но вместе с ней несли они в себе грехи и глупость сыновей и сестер. Низшие боги, бесчисленные братья и сестры, дети и жены, мужья и приемыши высших богов, истинных демиургов. Впрочем, последнее время здесь хватало и тех и других, и с каждым днем этот змеиный клубок сплетался все туже и туже, стремясь окончательно стереть из общей памяти горожан остатки человеческих воспоминаний и душ. Но несмотря на это они её не интересовали. Любопытство давно уже перестало быть свойственным ей пороком. С возрастом учишься уважать чужие тайны и судьбы, предпочитая не лезть грязными лапами куда не приглашают. Начинаешь уважать чужое право на частную жизнь и личное пространство, наконец понимаешь насколько оные важны для тебя самого и что совсем нет нужды всем навязывать свою боль и изнанку. Тот кому надо сможет достать тебя с самой верхней полки и с уважением ко всем трещинкам и загибам нежно изучит содержимое. Она не отождествляла себя с книгой, но ей бесконечно нравилось это странное родство душ с бездушным. Она убирает на полку "Портрет Дориана Грея", не то что бы это было её любимое произведение, но Джекки находила очаровательную иронию читая историю о юноше что так хотел быть молодым и прекрасным и находясь при этом в статусе бессмертного вестника Одина. Дорогой Дориан, мог ли ты понять всю полноту одиночества которое ложится на твои плечи с каждым годом? Пасть даже вокруг тебя такие же вечно молодые старцы, с каждым годом, нет, с каждой минутой пропасть между вами все больше и больше. Дружба и любовь способны проноситься сквозь года, но срок их годности не предусматривает полувековое хранение. Входная дверь гулко хлопает, в библиотеке нет нужды в колокольчике, в зале тихо ровно настолько, что она даже слышит неровное сердцебиение её гости. Поход в библиотеку не самое волнительное занятие, значит гостья пришла совсем не за книгами.
- Ида. - Джекки вздергивает точеную бровь, не спрашивает, непонятно зачем лишь подтверждает и без того очевидное.